ШУСТРИК

ШУСТРИК 1. Котёнок был страшно испуган. Он только что едва спасся от стаи бродячих собак, резво забравшись на дерево. Он был голоден, у него слезился и побаливал правый глаз, его сильно ели блохи. И ещё он задыхался. Бока его раздувались, и как выброшенная на берег рыба, он тяжело вдыхал ртом холодный октябрьский воздух, и всё равно задыхался. И боялся. И грустил. Совсем недавно, всего каких-то два-три месяца назад всё было совсем не так. Он родился жарким летним днём и целыми днями вместе со своими братишками и сестрёнками наслаждался ярким солнцем и весёлыми играми в зелёной траве. Рядом была мама-кошка, с которой им было легко и совсем не страшно. Иногда их маму кормили большие двуногие существа - "люди". А иногда эти же "люди" обижали и котят, и маму-кошку. Особенно отличались в этом человеческие котята - "дети", от которых можно было ожидать чего угодно. И котёнок привык прятаться от детей - так, на всякий случай, равно как и от собак, и других опасностей. Но время шло, и что-то стало меняться. Внезапно кончилось лето, солнышко уже не грело так жарко, ночи стали холодными, и даже рядом с тёплой мамой-кошкой котёнок сильно мёрз. И заметил, что ему всё труднее и труднее стало дышать, особенно когда он двигался. А потом вдруг куда-то стали пропадать братишки и сестрёнки, и однажды не пришла и мама... Котёнок затосковал. Он плакал и звал маму, а она всё не приходила. Зато на его плач прибежали собаки! Котёнок успел из последних сил забраться повыше на дерево, тяжело дышал и широко раскрытыми глазами смотрел на стаю собак внизу. И задыхался. Но вдруг чьи-то крики отогнали злых собак. Котёнок увидел двух смелых детей, протянувших к нему руки. Один из детей снял дрожащего котёнка с дерева, за которое он пытался зацепиться своими коготками, завернул его в снятую с себя толстую шкуру, называемую "курткой" (несмотря на испуг, котёнок очень удивился тому, что люди могут снимать свои шкуры!), и дети пошли в сторону одного из человеческих жилищ - "дома". Котёнок лежал на руках, завёрнутый в тёплую куртку, и не понимал, бояться ему или радоваться. С одной стороны, непонятные и опасные дети несли его непонятно куда. С другой - в куртке было тепло и уютно, дети говорили с ним ласково и дружелюбно. "Будь что будет!" - решил котёнок. Дети зашли в подъезд дома, поднялись в одну из квартир, и нёсший всю дорогу котёнка на руках в своей куртке мальчик Серёжа просящим голосом показал котёнка двум людям - своим родителям, как понял котёнок. Мама мальчика что-то ответила не очень добрым голосом, и ребята понуро вышли из квартиры. Котёнок понял, что его опять несут на холодную и тёмную улицу. Ему уже не было страшно - он очень устал и замёрз, был голоден и дышал всё тяжелее и тяжелее. Он решил, что просто свернётся клубочком, чтобы сохранить остатки тепла, и попытается уснуть. А во сне ему вдруг станет тепло и легко, к нему придёт его мама-кошка с котятами, и они всегда будут вместе. Но от этих мыслей котёнка отвлёк голос второго человека - папы мальчика, который что-то сказал ребятам, и они снова понесли котёнка в квартиру. Там Папа достал его из куртки, взял на руки и стал рассматривать под ярким светом. Котёнок испугался, сильно укусил его за палец и спрятался в тёмный и тёплый угол, тяжело дыша. Но Папа не обиделся (хотя и сказал несколько незнакомых котёнку слов), нежно достал его из-под тёплой батареи и понёс в маленькую комнатку. Там он посадил его в таз - котёнок решил, что вот тут-то ему и пришёл конец! - и начал долго мыть его тёплой водой с пенящимся мылом, потом полил противно пахнущей жидкостью из пузырька и снова тщательно вымыл. Котёнок слишком устал, чтобы сопротивляться, и просто молча терпел - тем более что Папа говорил с ним тихим ласковым голосом и выглядел уже совсем не страшным. А мальчик Серёжа стоял рядом с Папой и тоже был нестрашным. Потом Папа тщательно вытер котёнка, завернул в тёплое одеяльце, положил в коробку, и они все вместе вышли в большую комнату. Там котёнка взяла на руки Мама, которая уже не казалась недовольной, а ласково улыбалась, глядя на взъерошенного малыша с его розовым носиком и умными глазками на бело-дымчатой испуганной мордашке. От неё приятно пахло теплом и добротой - почти как от мамы-кошки! И котёнок задремал на этих ласковых руках... Когда котёнок проснулся, он увидел перемены: в уголке стояла новая двойная миска, в которую пришедший откуда-то с улицы Папа (от него веяло холодом) положил вкусно пахнущую еду из пакетика. Котёнок жадно поел и хотел снова заснуть, но Папа посадил его в какой-то холодный и неуютный лоток и отнёс в ванную - ту самую комнату, где котёнка мыли водой. В лоток насыпали крупного песка и что-то говорили котёнку, но он не понимал, чего от него хотят. Он попробовал песок на вкус (тот оказался невкусным) и медленно, пошатываясь, побрёл туда, где ему будет тепло и уютно: в коробку с одеяльцем внутри, которую люди поставили в самом тёплом месте - под столом возле батареи. Котёнок залез в коробку и сразу же уснул. 2. Ночь выдалась беспокойной. Несмотря на тепло и сытость, котёнок не чувствовал себя в полной безопасности. Иногда ему снились собаки, и он громко кричал. Проснувшись от своего же крика, он жалобно плакал и звал свою маму. Но мама-кошка не приходила, вместо неё приходили люди и гладили котёнка. Он немного успокаивался и снова пытался заснуть, но во сне ему вновь становилось тяжело дышать, начинали сниться кошмары, и всё повторялось снова. Да, ночка выдалась та ещё... Наутро Папа с Серёжей взяли не успевшего толком проснуться котёнка на руки, посадили его в маленькую коробку и куда-то понесли. Они вышли на улицу, и котёнок заволновался - неужели сказка кончилась, и его опять ждёт недолгая голодная и холодная жизнь под забором? Но нет - Папа, Серёжа и котёнок сели в невкусно пахнущий железный ящик с круглыми ногами, который загудел и куда-то поехал вместе с ними внутри. Котёнок опасливо выглядывал из своей коробки, но видел лишь быстро проплывающие за прозрачным окном дома, облетающие деревья и куда-то спешащих людей. Скоро они приехали в небольшой дом, где внутри пахло совсем по-другому, не так, как в квартире котёнка: другими людьми, какими-то острыми и неприятными запахами, а главное - другими животными. Первым делом котёнок унюхал запах большой собаки и на всякий случай поглубже спрятался в маленькую коробку; но Серёжа ласковым голосом стал его утешать, и котёнок успокоился. Затем он учуял запах чужого кота; любопытство пересилило страх, он выглянул из коробки и увидел молодого кота, сидящего в какой-то закрытой сумке и недовольно урчащего. Напоследок он учуял запах, простите, крысы! "Куда же это меня привезли?" - удивился котёнок. А Папа, смеясь, назвал это место "айболитной". Но тут Папу позвала в светлую комнату какая-то добрая женщина с тряпкой в руках. Папа достал котёнка из коробки вместе с пелёнкой, которую постелил на холодном столе под яркой лампой, и посадил на неё котёнка. Ему вдруг опять стало страшно, но Папа ласково гладил его и говорил с ним тихим голосом. А затем к столу подошла другая женщина в белом халате, громко и тоже ласково заговорила с котёнком, но при этом начала его неприятно мять, прислонять к телу какой-то противный холодный железный кружок, а потом - фу ты, гадость какая! - засунула ему прямо в попу противно пищащую палочку. Потом посмотрела на окошко на этой палочке, покачала головой и начала долгий разговор с Папой, из которого котёнок не понял ровным счётом ничего. Но он заметил, как Папа вдруг погрустнел и стал с жалостью смотреть на котёнка, услышав непонятные слова "неизлечимо больные лёгкие". Потом женщина в халате больно уколола котёнка сначала в загривок, а потом ещё больнее - в заднюю лапку. Котёнок громко заплакал, но Папа и Серёжа стали его гладить и утешать, потом посадили в коробку, и он немного успокоился и поехал домой вместе со своими людьми. Это оказалось только началом. Потом его ещё несколько раз возили и в ту же, и в другую больницу, в которой тоже было много разных животных - и кошек, и собак. Всем им люди в белых халатах делали больно и неприятно, но рядом с ними были любящие их люди. И котёнок тоже не переживал - ведь его нежно держали или Папа, или Мама, или Серёжа. И он терпел. А терпеть было что. Второй раз они снова приехали в ту же больницу, где женщина в белом халате - "ветеринар", как сказал Папа - опять мяла котёнка, слушала его через знакомый железный кружок и колола болезненные уколы. Потом они с Папой и Серёжей поехали в другую больницу, где котёнка положили под какой-то непонятный аппарат, в котором что-то щёлкало. Потом Папа с доктором смотрели на экране какие-то картинки, женщина-доктор опять говорила что-то про "поражённые лёгкие", Папа грустнел на глазах и печально смотрел на котёнка. После они ездили к другому доктору, и он тоже клал Шустрика в такой же щёлкающий аппарат, и они вместе с Папой и Мамой тоже долго смотрели на экран, и в конце концов этот доктор сказал те же непонятые котёнку, но очень расстроившие Маму и Папу слова... Котёнок понимал, что происходит что-то плохое, но он не умел долго грустить. И даже болезненные уколы в заднюю лапку он быстро забывал. Кроме одного - однажды Папа неудачно уколол его так больно, что у котёнка потемнело в глазах. Он громко закричал, опять больно укусил Папу за палец, убежал и спрятался; ему опять стало так же плохо, как и в день, когда его нашёл Серёжа. Он едва отдышался и кое-как успокоился. После этого Папа стал возить котёнка на уколу в больницу, где их кололи умело и почти не больно. А вскоре и вовсе перестали - ведь после них он стал чувствовать себя гораздо лучше! Правда, Папа иногда ворчал про "бешеные деньги", которых стоило это лечение, но он ведь это не всерьёз, правда же? Папа вообще любил беззлобно поворчать по поводу и без... Да, чуть не забыл самое главное: во время первой поездки в тот странный дом с запахами разных животных - "больницу" - безымянного котёнка впервые назвали Шустриком! 3. За следующие несколько дней жизнь Шустрика полностью переменилась. Настолько, что рассказывать об этом можно бесконечно. Ну мы всё же попробуем. Первые дни у него просто голова шла кругом от новых впечатлений. Новый дом Шустрика - "квартира" - был просторным. Он быстро понял, что в нём безопасно, хотя пока было непривычно - новые запахи, странные звуки, непонятные вещи. Шустрик был умным котёнком и почти сразу сообразил, для чего нужен лоток с крупным песком, и охотно использовал его по прямому назначению (не будем осуждать его за то, что он не понял этого с самого первого раза - тогда он был слишком слаб и напуган). Но прежде нужно было поесть, что он проделывал с большой охотой. Папа приносил вкусный корм в пакетиках. Мама варила ещё более вкусную еду - каши из мяса или рыбы. А во второй миске всегда была налита свежая чистая вода. Но Шустрик воду не пил - это ему по-прежнему было тяжело, как и дышать. Ведь недели на холодной улице не прошли для него бесследно... Каждое утро Шустрик просыпался очень рано, сладко зевал, с удовольствием потягивался и вылезал из коробки, ставшей ему маленьким уютным гнёздышком. Сперва он шёл в туалет и долго шуршал там крупным песком, который Папа в один прекрасный день заменил мелкими камушками - ими шуршать стало гораздо интереснее! Потом в темноте котёнок шёл к своим тарелкам - проверить, осталась ли там еда. Обычно к утру её там уже не было - у котёнка оказался просто отменный аппетит! Но Шустрик был воспитанным котёнком и понимал, что людей будить так рано не нужно (а то могут и тапком кинуть в ответ!) Он садился или ложился на ковёр посреди комнаты и терпеливо ждал, когда его Люди проснутся. В ожидании он умывался, а иногда и чесался, но уже больше по привычке - ведь все блохи куда-то пропали после купания и лечения. Обычно первым просыпался Папа. Его было так приятно ухватить коготками за голую ногу, пока он проходил мимо (ухватить не сильно, чтобы не сделать больно - Шустрик же просто играет!) И Папа брал его на руки и гладил, а котёнок делал вид, что ему неприятно, и пытался вырваться. Но потом успокаивался, начинал ластиться к Папе и даже мурлыкать, хотя ему это было тяжело. Но ведь так приятно, когда тебя ласково гладят любящие тебя Люди! Наконец он не выдерживал и начинал негромко, но требовательно мяукать - "Папа, пора бы уже и покормить несчастного голодного котёнка!" Но Папа и сам понимал, что пора бы уже. Он брал Шустрикову двойную миску, тщательно мыл её, накладывал в одну миску вкусной еды, накануне сваренной Мамой специально для Шустрика, а в другую наливал свежей воды. Правда, Папа ещё добавлял в еду какие-то не очень вкусные мелко растолчённые таблетки, которые дала ему та женщина в белом халате ("ветеринар"), но Шустрик стоически поедал их, не морщась. Он уже понял, что в этом доме ему желают только добра. Затем Папа надевал на себя ещё одну шкуру ("одежду") и куда-то надолго уходил - "Заработать котёнку на еду", как он сам говорил, смеясь. Но Шустрик не огорчался - он снова садился на ковёр и ждал, когда проснётся Мама. Она вскоре тоже выходила в комнату и гладила Шустрика, а он сразу же бежал на кухню к большому белому предмету с непроизносимым названием "холодильник", в котором, судя по сногсшибательным запахам, хранилось много вкусной еды. Котёнок садился возле этой сокровищницы и выразительно мяукал, глядя на белую дверь. Мама смеялась, доставала из холодильника кусочек вкусного сыра и давала Шустрику. Пока тот кушал сыр (а потом и другую еду - не пропадать же добру!), Мама тоже одевалась и уходила, попрощавшись с Шустриком до вечера. Наевшись, тот шёл в комнату к Серёже. Когда Серёжа просыпался, он сразу же начинал играть с котёнком. Но Шустрику было трудно бегать - ему по-прежнему не хватало воздуха, хотя он чувствовал себя уже гораздо лучше. И он убегал и прятался в какой-нибудь закуток, чтобы отдышаться. Но Серёжа не обижался - он понимал, что у котёнка была очень трудная жизнь, и ему нужно много времени, чтобы поправиться. Ему даже спать приходилось почти сидя - он опирался мордочкой или лапами на край коробки, на которую его люди приладили какие-то мягкие штуки. Кроме любимой коробки под столом у батареи, у Шустрика было ещё много удобных мест. Ради него Папа освободил место на полке с обувью в тёмном закутке возле тёплой стены. Туда котёнок любил прятаться, устав от своих игр. Ещё Папа повесил для него обитую ковролином деревяшку, об которую так удобно точить коготки, но почему бы их не поточить и в других, не менее приятных местах - скажем, об ковёр или плинтус? Да, Папа и Мама за это ругаются, пытаются сделать грозные лица и говорить страшным голосом, но он-то видит при этом их смеющиеся глаза... Вечером, когда за окнами становилось уже темно, Папа и Мама приходили с работы, а Серёжа - из школы. Когда кто-то открывал входную дверь, Шустрик стрелою нёсся под большой комод, и оттуда осторожно и с любопытством выглядывал - такая у него была игра. Люди звали Шустрика, он делал вид, что не слышит, а сам внимательно выглядывал из своего убежища. Но потом, довольный, выбегал, с удовольствием давал себя гладить и шёл к миске. Ему накладывали вкусной еды, он кушал и начинал играть. Он бегал по комнатам, залазил на стулья и даже на стол (Папа и Мама за это его сильно ругали!), вис на шторах - в общем, развлекался, как мог. Он искренне радовался тому, что пришли его любимые Люди, с которыми ему так хорошо и весело. Когда кто-то выходил на балкон, Шустрик выскакивал следом. Там было очень интересно бегать и прятаться среди банок, ведёрок и прочих нужных и полезных вещей, но холодно, неприятно и даже немного страшно - котёнок ещё не забыл про свои скитания по холоду. Поэтому он быстро возвращался в тёплую комнату, прыгал к Маме на диван, уютно устраивался на её нежных руках, мурлыкал и засыпал. Там ему снилось только хорошее - лето, солнце, мама-кошка... За месяц жизни в обретённом доме Шустрик подрос. Его шёрстка стала гладкой и приятной на ощупь. Умные глазки перестали слезиться (Мама каждый день промывала их влажной ваткой). Большие ушки она тоже иногда чистила ватной палочкой. Шустрику это было неприятно, он вырывался и даже иногда плакал, но всё равно терпел, потому что в глубине души прекрасно понимал - эти люди его очень любят и искренне переживают за него. Они стали ему настоящей семьёй. И он радовался жизни в ожидании новых приключений. Каких? А это уже тема для отдельной истории...